skaitau, kad būdamas lietuvis turiu rašyti ir skaityti lietuviškai, t. p. skaitau, kad rūkymas žudo, t. p. skaitau, kad A. S. Puškinas nėra geriausias poetas, bet manding gal kam bus įdomu sužinoti, jo poetas Puškinas kadaise, silpnumo priepuoliui jį apėmus, gailėjosi, kad jis ne tabakas… tai byloja tik apie tai, kad meilė ne į naudą, todėl nepasiduokite pavasariškiems miražams, o tai nežinia kuo panorėsite tapti, kad tik prisigretint arčiau moters (tai įspėjimas jaunikaičiams, mat daugelis seniokų jau pasimokę), o va moterims tai toks eilėraštis, aišku, patiks, jos pasijus kažin kuo, bet ir noriu įspėti: ta gražuolė iš eilėraščio (žr. apačioje) ne rūkė, o uostė tabaką, o toms, kurios rūko, geruoju nesibaigs (žr. dar žemiau, po A. S. Puškino eilėraščiu)
o tiems ar toms, kurie ar kurios tokių raidžių kirilica vadinamų nežino ir rusiškai nesupranta, niekuo padėti negaliu, nebent kada vėl pagaus nenumaldomas įkvėpimas ir sueiliuosiu geriau už A. S. Puškiną
Красавице, которая нюхала табак
Возможно ль? вместо роз, Амуром
насажденных,
Тюльпанов, гордо наклоненных,
Душистых ландышей, ясминов и лилей,
Которых ты всегда любила
И прежде всякий день носила
На мраморной груди твоей–
Возможно ль, милая Климена?
Какая странная во вкусе перемена! . .
Ты любишь обонять не утренний цветок,
А вредную траву зелену,
Искусством превращену
В пушистый порошок!
Пускай уже седой профессор Геттингена,
На старой кафедре согнувшися дугой,
Вперив в латинщину глубокий разум свой,
Раскашлявшись, табак толченый
Пихает в длинный нос иссохшею рукой.
Пускай младой драгун усатый
Поутру, сидя у окна,
Стаканы сушит все до дна,
С остатком утреннего сна
Из трубки пенковой дым гонит сероватый.
Пускай красавица шестидесяти лет,
У граций в отпуску, и у любви в отставке
У коей держится вся прелесть на подставке,
У коей без морщин на теле места нет,
Чаек в прикуску попивает,
И с верным табаком печали забывает,
Злословит, молится, зевает.
А ты, прелестная! . . но если уж табак
Так нравится тебе–о пыл воображенья!
Ах! если, превращенный в прах,
И в табакерке, в заточеньи,
Я в персты нежные твои попасться мог,
Тогда б в сердечном восхищеньи
Рассыпался на грудь под шалевый платок
И даже, может быть. . о сладость
вожделенья
…До тайных прелестей, которых сам
Эрот
Запрятал за леса и горы,
Чтоб не могли нескромны взоры
Открыть вместилище божественных
красот.
Но что! мечта, мечта пустая.
Не будет этого никак.
Судьба завистливая злая!
Ах, отчего я не табак! . .
paveikslėlis iš tokio http://curiousphotos.blogspot.com, o jei kas nesuprantate net angliškai, galiu maloniai padėti: rūkymas žudo! liaukis kol gali!
Tags: amūras, eilės, erotika, gražios moterys, gražuolė, poezija, Puškinas, rūkymas, tabakas, tabako uostymas
